Точка кипения. Расуждения художника об искусстве.18 сентября 2007 года 15.00.
а в том, какие чувства оно вызывает…
Дм. Сергиенко
Систематизация всех вопросов, касающихся сил всегда, в том или ином виде, трактуется неверно. Самым важным в определении сил входит только одно: умение решать проблему. И здесь важно не количество выломанных рук и ног, не качество сложенных матов, а то, как и насколько эффективно проблема решена. Схемы борьбы ведут туда, где это есть и любой силовик бессмысленностью своих потуг может обозначен как слабый, ибо решений нет, проблемы умножились.
Не то же самое мы наблюдаем? Схемы борьбы за единство в искусстве рассыпались на мелкие очаги и очажки, где каждый насаждает свои правила и умения. “Никто не прав, если не похож на меня” – нынешний девиз нынешних “гениев”. Тем самым мы обрели кучу сумасшедших, действующих наобум и снимающие пенки от доморощенной славы. Кто есть кто? Кто встанет на тот путь, где красоту назовут красотой, а безобразие безобразием? Или уже всё равно и перевелись те, кому дорого искусство как сила и мощь цивилизованного человека? Так кто же мы? Дикое стадо овец, слепо бредущих к пропасти или, всё-таки, люди, имеющие опыт духовного и прекрасного? Хозяин барин и только его решение может что-то изменить. Кто же тогда хозяин и какое у него лицо?
Во всех временах тягость искусства была и есть проблема для чинов и формой творчества для мудрых. Только в теме мудрости можно быстро поставить всё на место, определив где искусство, а где дешёвка. Тактика опять насаждалась чинами, опять они, обозлившись на непонятное, решили врезать по харе, дав искусство на откуп тем, кто прелюбодействуют с властью.
Терпимое и не очень опять вскипает грязной волной, требуя ценить его по высоким стандартам искусства. Можно ли в этой душной атмосфере цинизма благополучно развивать всё, вплоть до цивилизации для обывателя, если циники, взяв победу над искусством, жадно лезут в карман того же обывателя, выгребая под видом искусства все накопленные деньги и где только скверна химеры красоты гложет совесть тех, кто не совсем продался на общую пляску во время чумы?
Творческий успех и создание в новых силах даётся. В том, что действует Высший план Вселенной, есть только отголосок в науке о цвете, но его форма здесь, на планете, вступает как совершенно новое и до сих пор неизвестное. Так силами новыми входит в разворот живопись. Началом её торжественного шествия, как всей концепции в искусстве. Сила знаний даёт форму и здесь нужен отдельный и очень глубокий анализ тем, вокруг которых будет сдвигать свои мощные качества живопись, как концепция современности.
Сделки с рассудком всегда болезненны и их факт до сих пор не признан. Как только идут какие-либо указания на его тупость, моментально срабатывает обида его носителя и форма взаимопонимания двух сторон ищет удобную дубину для наказания обидчика. Такое всегда было и ещё будет. Схемы вложения концепции новых форм идут как раз через этот барьер и взаимовыгода сторон, пока ещё неясная, требует подробностей. Так напомним, что сила духа или, по-другому, высшая составляющая каждого человека постоянно стучит и требует к себе внимания при любых напряжённых поисках и здесь рассудок или, по-другому, логическое понимание вида и формы окружающего, мало чем может выручить, ибо внешняя форма ещё кое-как доступна, а внутренние пружины, ситуативно-действующие, как механизмы запуска того или иного события, для него нечто от чёрта и момент поиска кочерги наступает самый подходящий. Дикость выводов “вдруг что-то случилось” или наоборот, “всё класс” – естественный результат умозаключений среднего типа рассудка. Его шквал эмоций – ещё один отличный подарок, в котором окончательно теряется любой разум и где только форма бытия подсказывает, что опять благополучно влипли.
Что же такое наш разум? Где те корни и где те выводы, в которых человек успешен? Что же такое тогда вся наука, в которой логика признана “железным” доказательством любой истины и почему до сих пор никто и никогда ещё не стал всезнающим? Мало кормят? Или мало знаем о себе?
Итак, выводы они есть выводы и если будем торопиться, то и выводы встанут торопливыми. Сила разума удерживается в тех рамках, где он не разрушает окружающее и не разрушает сам себя. Сцилла и Харибда двух полюсов, в которые должны втиснуться все наши выводы, знаки и их решение. Так сила разума управляема. Откуда и кем? Тема не проста, но вывод прост. Схемы познавания мира одни и те же: чтобы добыть, не получить, знание нужен труд, в котором догадка перерастает в уверенность опыта и здесь самым трудным становится именно труд, делающим разумным каждое существо. Но если эволюция толкает всех к тому, чтобы они трудились без передышки, пока им не будет предоставлен отдых в циклах и кругооборотах, то человеку дан особый статус – поступать так, как он считает удобным, но с маленькой поправкой: во всех бедах вини себя, а во всех достижениях гордись собственным успехом. Одним словом, не будь рабом, а будь существом властным и ответственным.
Теория теорией, но практике всё более грустно, ибо этот владыка часто совсем не владыка, а маленький птенец, не желающий вылезать из своего гнезда. Там ему вполне удобно и где-то искать, бороться и, не дай бог, идти поперёк собственного самомнения совсем неохота. Так бы и лежать, но у гнезда есть свои задачи и, накормив птенца, он встаёт на крыло, дав ему время на другие, более печальные размышления. Так что же случилось? Почему никак не сидится?
Всё куда-то бежит, а мы не хотим и подходит момент, когда у владыки и героя опять отнимается разум и кнут эволюции уже гуляет и над его спиной. Как быть?
Самым верным способом: трудиться. Только он, накапливая опыт, добавляет нам знаний о мире. Его то мы и должны узнать во всех гранях и во всех ипостасях. Норма человека – быть познающим. Его аспект бога охранится всеми, кто ещё не дошёл до стадии человека и кто, её перешагнув, давно творит в Высших сферах. Там ему предназначен топор и лопата уже в виде мощных законов, которыми он управляет. Ему ли не устремлять свои надежды на такую судьбу? Что, что, а у человека всегда есть и будет то, чего он добивается – мечта и она, как закономерный процесс и результат его усилий, всегда приходит в конце очередного цикла усилий в эту сторону и действия по узнаванию, как это можно добиться, набираются в корзину знаний, как его неотъемлемое и единственное достояние. Разум стал богаче на одну мечту и всё, что он приложил к её достижению.
Что же живопись?Кому нужна эта яркая конфетка и нужна ли? Тактика каждого нового цикла позволяет в него войти или хозяином или рабом. Или добровольно или, будучи, вброшенным против желания. В силе новых взаимоотношений между тем и другим пропасть и их отличия диаметральны, ибо один творит и познаёт, другой, пресмыкаясь, творит убожество отчаянного выживания там, где ему всё предоставлено через труд. Но трудиться неохота, а плоды можно украсть. Не напоминает ли нашу жизнь, полную бедных и злобных и богатых, но трусливых. И те и другие воры, у которых либо отнято, либо ещё не успели. Почему? Только потому, что, добыв плоды, сильный их отдаст и пойдет дальше, слабые подерутся за каждую мелочь.
Такое можно было бы и простить, если бы не вмешательство Закона. Он требует, чтобы сильный отдал, а слабый ему помог. Дикое и злобное исчезает, если это принято и раб, дав свой труд, становится разумным, ибо плоды его труда стали его мудростью.
Если слаб – помогут, если беден – кормят, но не прощается подлость вора, действующего только для себя.
Поверхность каждого дела, вступая в завершение, требует особой отметки и в этом вполне уместное желание как-то пометить очередную победу над хаосом.«Что лучше»?- скажите Вы.
Красота и её суть – завершить труд, сделав его прекрасным. Тихая сапа молчит, герой поёт. Самым отважным дано укротить самое чистое и красота есть тот флаг и та вершина, где человек становится творцом. Ему нужен труд, в котором он творит гармонию.
Самость входит преступником, воруя достижения, но красоту украсть невозможно и халтура, её суррогат, только возмущает разум. Тернии и разум, красота и творчество – две великие пары, творящие Вселенную.
Но вопрос остаётся, что такое живопись? Её аспект глубок и независим и, когда уже всё украшено, стоит ли обращать внимание на то, как своими качествами она вливает свои достижения? Находимся в вопросительном, но всё же ответ есть и ему предшествует то, что будет хозяином ситуации. Это гармония среды и человека.
Только красота на это способна и только в этом сделка всех сил и свобод. Их характер достигнут благодаря Высшему и на примерах собственных усилий человек к нему приближается. Гармония среды. То, к чему стремятся художники, публика, стремительность и свобода всех, кто должен иметь форму независимого. Сочетаясь и предвосхищая гармонию равновесия, цвет таким же образом освобождает человека от напряжений негармоничного, способного отнять силу и творческий импульс.
Тактика Высшего предлагается и здесь цвет входит как одной из главных составляющих нашего существования. Именно живопись, создавая специальные приёмы овладения цветом и гармонии, через мысль Пространства, входит инструментом независимости сознания человека. Так или иначе, новым или старым, сильным или независимым сохраняется импульс независимых качеств, где цвет, обладая формой, начинает требовать к себе другого отношения и вместо подсобной роли всё более властно входят идеи полного, независимого в качестве приёма.
Сила тех, кто уже вошёл в идею Пространство и его энергетических качеств, цвет представляется потоком сил, активно воздействующих на среду обитания человека, где импульсы гармонии и дисгармонии творят бой за всё, что стало новизной. Потоки мыслей, трансформируясь в энергии цвета, вплетают ноту действий в каждый холст живописца и, независимо ни от чего, активно внушается зрителю. Достойно ли внушать злобу или ненависть? Это уже вопрос к другой категории, но и здесь возникает очень чёткий ответ: что такое живопись. Это мысль, активно воздействующая через цвет и стрелы удач и неудач очень мощны возле картин художников. Посмотрим за тем, что кому нравится и, может быть, многие выводы зашевелятся независимо оттого, что вы предпочитаете сами. Какие люди и что они предпочитают, на каком уровне их любопытство и чем они думают, грубо говоря.
Напор и сила достойны тех усилий, где начнём то и другое вводить в русло общего значения, где разрушитель, будучи нейтрализован, не даст подножку тому, кто создаёт.
Вопросы как диагноз и можно ли додуматься до чего-нибудь иного, кроме взаимных оскорблений, если одни правы по сути, а другие по-наглому. Качество и количество перестало быть связанным и момент перехода одного в другое утерян там, где хам взялся оценивать красоту. Силуэты борьбы не раз покажут значимость поднятых вопросов, ибо невежество, ухмыляясь, лезет во все дырки, заявляя о своей хозяйской привычке всё подгребать под себя. Сила искусства непобедима. Красота не ждёт, а действует и, рано или поздно, рухнут барьеры невежества, где только свобода встанет историей искусств.