Дмитрий Сергиенко: «На гонорар за «Бандитский Петербург» я купил себе краски, кисти и холст».

 

Кинолента «Бандитский Петербург» известного современного режиссера Владимира Бортко собирала аншлаги не только в России, но и в странах бывшего постсоветского пространства. Сюжет первой части фильма закручивается вокруг известной картины Рэмбранта «Даная» ( в фильме она называлась «Егиной»), однако о том, что копию этой картины, которую использовали в съёмках фильма, написал Луганский художник не знает практически никто…
    В непредсказуемом мире художников очень заметно и важно наличие прижизненных классиков. Они- своеобразные волнорезы, разбивающие поток образов, идущих через их галерею. Им подражают, их работы считаются эталоном красоты и грации. Таких художников немного, а живущих в Луганске вообще всего несколько человек. Один из них – Дмитрий Сергиенко.
 - Дима, как получилось, что именно ты написал копию картины для фильма «Бандитский Петербург»?
   Когда я учился на третьем курсе художественно академии им. И.Е. Репина, как и все студенты, я подрабатывал в копийной мастерской. Все произошло спонтанно. Я сидел в мастерской, и тут приоткрывается дверь. Двое мужчин искали реставраторов. «Нам нужно написать копию правильно и очень быстро», - сказал один из вошедших, тогда я еще не знал, что разговариваю с главным художников «Ленфильма» Юрием Пашигорьевым. Конечно же, для меня это предложение показалось интересным, и я согласился помочь. Каково же было моё удивление, когда собеседники представились и рассказали будущий сюжет фильма. Юрий – художник «Бандитского Петербурга» - рассказал о том, что в первой части сюжетная линия будет раскручиваться вокруг старинной картины поэтому в копии зрители должны угадать старину и понимать, о какой картине идёт речь.
  Копия картины родилась буквально за неделю. Для того, чтобы выполнить этот заказ, я жил по особому расписанию, ведь не так просто вложиться в такие феноменальные сроки. Жизнь была расписана по минутам. Копия получилась натурально состаренной, режиссер был очень доволен. Помню, что на гонорар я купил себе много красок, кистей и холстов… В своём большинстве, деньги, которые получает художник, идут на продолжение его творческой деятельности.
 - Как пришло понимание того, что ты станешь художником? Это было призвание с детства или же упорный труд…
 - Когда мне было шесть лет, родители отдали меня в музыкальную школу на специальности фортепиано. Однако в третьем классе я заявил маме: « Наверно, всё же я не музыкант, я – художник». Все мои школьные тетради выглядели одинаково: первые три листа – это задачи, примеры, остальные в рисунках. Весь дневник пестрел записями учителей, а рука продолжала рисовать. Мои детские дворовые игры помнят все соседи. Мальчишки бегали, гоняли на велосипедах, а я брал мелок и рисовал на асфальте корабли. Тогда родители записали меня в изобразительную студию к Антонине Андреевне Маликовой. С этой студии начался мой путь художника.
 - Правда ли что, художник думает рисунком?
 - Наверное, да. В моей жизни был даже случай, когда свобода мысли в картине дипломного проекта Луганского художественного училища чуть не сорвала защиту диплома. Картина называлась: «Там, в подъездах, прячутся «полосатые кошки»». На допуске к защите диплома я попытался объяснить комиссии, что слова «полосатые кошки» были взяты два раза в кавычки, таким образом, в картину вводился скрытый смысл социального момента того времени. В 1995 году на улицах города было много бомжей. Летом они как-то могли выжить, но с наступлением зимы большинство из них погибало. Однако в то время нельзя было вещи называть своими именами, и я спрятал смысл, наложив название на смысловую окраску картины. «Почему бомжи – это полосатые кошки? У нас нет бомжей!» - возмущалась комиссия. Проект был на гране срыва, и тогда мне ничего не оставалось, как дорисовать возле мрачных подъездов маленьких полосатых кошек. Хотя, положа руку на сердце, мне жаль, что система не дала выразиться истинной мысли картины.

 - После окончания Луганского художественного училища ты учился в Санкт- Петербургской художественной академии им. И.Е. Репина. В таких престижных учебных заведениях огромный конкурс, как же ты туда попал?
 - Когда я закончил Луганское училище, нужно было расти дальше, и я оказался на распутье – либо ехать в Киев, либо в Питер. Тогда как раз начался раскол СССР, и студенты, которые приезжали из Украины, считались иностранцами, а соответственно – контрактное обучение. Несмотря на такие условия, конкурс при поступлении был гигантским – 152 человека на место.
 Экзамены продолжались 21 день.
Мне было страшно, когда в мастерской абитуриенты стояли у станка плечом к плечу – рядом 152 человека. И всё-таки, я нашел себя в списках поступивших, набрав нужные проходные баллы.
 Первые два курса были объединенными, когда рисунки строятся на простейших натюрмортах и портретах. И только на третьем курсе студенты распределяются по мастерским и становятся настоящими подмастерьями. Именно тогда я попал в к ректору академии Олегу Аркадьевичу Еремееву, в мастерскую станковой живописи. Наши преподаватели – это художники с мировыми именами. Именно они вкладывали в меня частичку своего мастерства.
 - Все большие картины и гигантские полотна рождаются из маленьких эскизов, твоя картина «Блокада Ленинграда» создавалась так же?
 - На втором курсе я нарисовал небольшой эскиз «Блокада Ленинграда». Впоследствии эскиз превратился в огромную картину, которая стала моим дипломным проектом художественной академии им. И.Е. Репина. Картина связана с реальными историческими событиями, чтобы не ошибиться и не переврать детали, мне пришлось поднимать архивы. Художник, как режиссёр, должен восстанавливать мельчайшие подробности прошлого. Все мы видели, как Голливуд снимает картины про Вторую мировую войну, когда американские режиссёры показывают русских, нам это смешно видеть. Так же и в живописи, чтобы картина не вызывала смех и была правдивой, важны детали, вплоть до формы пуговиц на гимнастёрках.
 При написании картины мне помогали ребята- афганцы. Я смотрел документальные съёмки войны в Афганистане, чтобы проникнуться и понять дух войны. Эмоции войны должны были выплеснуться в цвете дипломной работы. Целый год я этого состояния, изучал архивы, общался с ветеранами войны. Потом выплеснул всё увиденное и услышанное на полотно в полтора на три метра. Полотно выставлялось в музее «Блокады Ленинграда».
 - Твой диплом признали выдающейся работой, у тебя было много предложений из-за рубежа? Почему ты вернулся в Луганск?
 - Прямо в выставочном зале Академии, через две минуты после защиты диплома, мне предложили работу в Пекине. Мне же было гораздо интереснее посмотреть мир, совершенствовать своё внутреннее мировоззрение, а не обременять себя долгосрочными контрактами.
 - Ты много путешествовал, жил в Нью-Йорке, расскажи о своих впечатлениях. 
 - Америка мне нравиться тем, что люди социально защищены, но то, как американцы относятся к «рашке» ( так американцы называют жителей бывшего СССР), оставляет неприятный и горький осадок. Поэтому, как говориться, хорошо там, где нас нет.
 - Какой жанр в картинах на заказ чаще привлекает луганчан?
 - Часто заказывают портреты. Портрет очень сложно и индивидуально писать. Репин, например, когда жил за границей, не написал ни одного портрета. Сам художник объяснял это незнанием иностранно языка, ведь чтобы написать портрет, нужно тонкости характера. Невозможно нарисовать портрет просто с фотографии. Важно живое общение – тогда художник понимает, как лучше усадить человека, как положить его руки. Например, на фото не видно, что при разговоре человек поднимает бровь, но художник это обязательно заметит и передаст на картине. Фотоаппарат никогда не сумеет передать чувства и характер героя, поэтому портретная живопись никогда не умрет.
 - Если посмотреть на Луганск взором художника, чтобы тебе хотелось изменить?
 - Мне не совсем не понятно планирование архитектуры города. Первые этажи выкупают мелкие фирмы, пытаясь привлечь к себе клиентов. Располагаясь на небольшом пространстве, архитектурные решения в одном доме могут сочетать три разных стиля, которые порой конфликтуют между собой, создавая ощущение дисгармонии. Мне кажется, что архитекторы города должны больше уделять внимания этому вопросу.
 - Художник воспринимает каждый город в определённом цветовом колорите. Какие картины и цвета у тебя ассоциируются с Луганском?
  - Луганск своеобразен тем, что в городе есть места, сохранившие запах старины. Конечно, много советских построек, но, если бы я рисовал картину о Луганске, то попытался бы найти связь между стариной и современностью. На первом плане старый центр, а на его фоне – многоэтажки. Естественно, больше работы было бы в цвете, но картина – это внутреннее состояние, поэтому описать сейчас очень трудно.

 - Кто твой любимый художник?
 - Конечно же, Рэмбрант Хармес ван Рейн, а любимая картина – это одна из его поздних картин «Возвращение блудного сына». На ней изображен человек, который когда-то покинул отчий дом и после долгих лет скитаний, нищеты и унижений вернулся домой к отцу. И престарелый отец, ослепший от горя, прощает его, обнимая дрожащими руками. Над смыслом этой картины можно размышлять целую вечность.
 - А из собственных полотен, какая картина больше всего нравиться?
 - Наверное, та, что ещё не написана…
 
 Наталия Горбатюк 
Статья и фотоматериал из газеты «Время Донбасса» за 11.10.2006., стр №6.